Продолжение истории о Бобре. Начало здесь.
… Грустные Хумоюн и бобер сидели в холле «Хумо Арены». Вокруг них была навалена большая куча плюшевых игрушек с Мишкопада. Временами подходил рабочий, собирал в мешок очередную партию подарков детишкам и уносил в фургон.
Тишина задумчиво ходила туда-сюда, то приближаясь к друзьям, то морщась – уходя подальше, когда выезжающие со стоянки счастливые болельщики пытались клаксонами изобразить гимны победы. В какой-то момент она остановилась совсем рядом, но тут Хумоюн ее прервал и она обиженная, окончательно унеслась вдаль.
- Не взяли?
Грызун тяжело вздохнул и опустил голову.
- Ну, меня тоже не берут на выездные матчи, говорят, из-за меня перегруз.
Хумоюн помолчал и робко прошептал:
- Мое большое сердце разрывается от мысли, что ты уходишь…
Он смахнул руками пару скупых мужских слез с щек и торопливо продолжил, как будто боясь, что зверек его перебьет и он не скажет чего-то важного:
- Конечно, больным детишкам ты сейчас нужен больше, чем мне и пустой Арене… Да я и сам думаю сесть в метро и поехать к ним, если ака милиционер пустит… - и он снова замолчал. Все уже было сказано много раз и каждое следующее слово было лишним. - Уверен?Бобер посмотрел снизу вверх на друга и энергично кивнул головой. Они обнялись и отстранились друг от друга. Хумоюн достал из своих бездонных карманов большой прозрачный целлофан и, путаясь в нем, принялся разворачивать его. Когда он обернулся, зверек уже сидел неподвижно, как застывшая фотография с Википедии – на своем хвосте, сложив лапки на груди и немигающее смотря любопытным взглядом. Через минуту все было закончено – Хумоюн упаковал своего друга и затянул сверху хрустящий пластик сине-оранжевой ленточкой.
Пришел рабочий и унес очередную порцию игрушек. Хумоюн надеялся, что его Друг побудет с ним еще немного. Пусть даже несколько минут, просто смотреть друг на друга, впитывая в себя взгляд, эмоцию, чувство…
И тут он увидел, как неподвижный бобер внезапно шевельнулся и дунул на целлофан. От жаркого и влажного дыхания упаковка затуманилась, и Хумоюну показалось, как на запотевшем пластике тонкими, как когти бобра, линиями, проступили три таких важных слова – «Я ОБЯЗАТЕЛЬНО ВЕРНУСЬ».
Хумоюн озадаченно помотал своей большой головой, но все уже исчезло, и буквы, и испарина на целлофане. Изменилось только положение зверька– теперь он вытягивал передние лапы вперед, отчетливо оттопыривал большие пальцы вверх и улыбался… для своих старых и новых друзей.
Алексей Ким
Продолжение следует
