Евгений Григоренко: в «Ладе» никто не будет смотреть, сколько я забил за «Хумо»

— Все хорошо. Постепенно втягиваемся, все, как обычно, в процессе работы познакомились с ребятами. Коллектив новый, но много знакомых лиц, нас из «Хумо» перешло пять человек, кого-то из ребят тоже раньше знал.

— У меня нет, я до начала сборов несколько недель тренировался дома в Магнитогорске. В обычном режиме, ходил в спортзал. Конечно, предсезонка есть предсезонка, это всегда тяжело, приходится потерпеть. Но у меня проблем с этим никогда не было.

— Да, «для своих» была такая возможность. Это вообще можно говорить?.. Везде же ограничения, все было закрыто, но у меня в городе есть друзья, которые помогли в этом направлении. Хотя, когда началась эта история с эпидемией, я сразу же заказал себе домой всякие аксессуары силовые для тренировок. Думал, вдруг ничего не откроется, придется дома заниматься — и я подстраховался, все купил. Но потом появилась возможность в зал ходить, так что я готовился к сезону, как обычно.

— У нас аналогично. Первую неделю был какой-то шухер в городе. Людей почти не было на улице, из окна посмотришь — все парковки полные, и как-то немножко не по себе было, чувствовалось, что что-то происходит. Ну, и все. Потом в какой-то момент, как щелчок — люди на улицу повалили. Сейчас, можно сказать, вообще аншлаг — все гуляют, наслаждаются летом.

— Поначалу была какая-то нервозность, все-таки ребенок маленький в семье, больше за него переживали. В магазины, в общественные места заходили в маске. Потому что у нас ввели этот масочный режим — и теперь ты можешь прийти в магазин, накидать продуктов в тележку, а на кассе тебе скажут: «Извините, вы без маски, я вас не могу обслужить». Так правда бывает, я сам пару раз был свидетелем таких моментов. В гипермаркеты вообще не пускают без маски, сидит человек на входе и говорит, что нельзя. Приходится под это подстраиваться.

— Я на кухне стал больше времени проводить, жене помогаю. Сам готовить не умею, так, порезать что-нибудь могу, почистить. Хотя, более-менее запомнил, как борщ варить. Но сам все равно не рискну, потому что так мы в итоге голодные останемся... А еще в последнее время стал видео интересоваться — всякие программы для обработки, монтажа решил посмотреть. Все равно же делать было нечего.

— Ну, пока так, короткометражки (улыбнулся). Сейчас, как говорится, контент наснимаем, а потом попробуем монтировать.

— В марте, когда мы прилетели домой после сезона, было много звонков от команд ВХЛ. Но я не торопился принимать решение, потому что хотелось вернуться в КХЛ. Было много общения с клубами КХЛ, но... Одни честно говорили, что не нужен, другие — как-то непонятно.

— Нет-нет, с этим никогда проблем не было. Кто-то в меня реально не верит, кто-то просто говорит — нет, спасибо, нам не надо. Причем я понимал, что никто в КХЛ мне денег сумасшедших не даст. Дело не в деньгах, просто было желание вернуться и показать всем «доброжелателям», нет, в первую очередь самому себе показать, что я могу. Честно, не понимаю, почему некоторые могут сыграть 10-12 матчей за сезон в КХЛ, или забить 2-3 гола за год, а потом спокойно переподписывать контракты, когда реально есть игроки в «Вышке» ничем не хуже, которым просто не дают шанса вернуться. Время шло, и я понимал, что тянуть уже некуда. С «Ладой» долго до этого разговаривали, и мы с семьей приняли такое решение. Все-таки переезд не такой дальний, 820 километров от Магнитки на машине. Плюс канадская площадка в Тольятти — тоже немаловажный фактор, в Ташкенте на такой играли, мне очень нравится. Плюс тренерский штаб. С главным тренером Барковым я не работал, а вот с Вовой Маленьких, тренером по защитникам, довелось поиграть вместе в «Магнитке», в 2014 году мы Кубок Гагарина взяли. Думаю, проблем с адаптацией не должно быть.

— Как раз после этого сезона я начал работать с агентом. Честно, надеялся, что помогут в КХЛ меня устроить, но шло время, неделя, две, месяц, потом два месяца. Было много отказов по разным причинам. Агент честно отработал в плане КХЛ, искал варианты, но не сложилось. Никаких обманов не было, ничего такого. А по Высшей лиге я могу самостоятельно договориться. До этого два года работал без агента, сам со всеми разговаривал, сам звонил. Вот и с «Ладой» договорился без проблем.

— Получается, да. Я всех, кто мне звонил из ВХЛ, записывал на листочек, отмечал, какие условия в этих командах, все плюсы-минусы. С женой обсуждали. В прошлом году мы рискнули, поехали на просмотровый контракт в «Хумо» и остались. А теперь... Хотелось, конечно, в КХЛ, но что есть, то есть. Зато у меня уже железно есть работа. Я впервые за два-три года спокойно начал сборы с командой. Не самостоятельно готовлюсь и жду, когда меня куда-нибудь позовут, а приехал с самого начала. В этом плане стало намного...

— Да. Конечно, я понимаю, что в Тольятти никто не будет смотреть, сколько я там забивал-отдавал, выигрывал с «Хумо», делать поблажки и тому подобное, все нужно доказывать с чистого листа. Есть цель — подняться обратно в КХЛ. Я знаю свой уровень, знаю, что могу там играть. Но как дальше сложится — посмотрим. Если понадоблюсь кому-то по ходу сезона — будут разговаривать с «Ладой». Нет — так нет. Сейчас играем за Тольятти и делаем все, чтобы команда выигрывала, попадаем в плей-офф — и дальше уже поехали за Кубком Петрова.

— Не то чтобы серьезной, скорее, они просто перестраховались. Чтобы не допустить ситуации, как в той же Америке, где заболеваемость была просто сумасшедшая — по 20-25 тысяч в день, и это я еще мало сказал. В Узбекистане все позакрывали, глядя на другие страны, чтобы избежать такой же катастрофы.

— Да, были проблемы. Мы в Москве сыграли два матча, потом нам сказали, что придется ехать в Воскресенск на перенесенные из Ташкента игры. И в то же самое время появляется информация, что с 16, вроде бы, марта Узбекистан закрывает границы, и карантин может продлиться аж до 30 мая. А у многих в Ташкенте остались жены, дети, нужно было как-то быстро решать, как их вывезти. Все давай суетиться, искать самолеты. Авиакомпании отменяли рейсы один за другим, а те, что остались, подняли цены сумасшедшие — улететь из Узбекистана было просто супердорого. Нам помог один человек, который всегда нам помогал в Ташкенте с авиабилетами, как-то через посольство вопрос решили, чудом улетели. Конечно, это сказывалось, психологически тяжело было играть, когда такое происходит. Но не так, чтобы нам все равно было на эти игры. В голове это сидело — что семьи не могут улететь. И еще все понимали, что сезон, скорей всего, закончится досрочно. Но мы не особо обращали на это внимание. Сейчас читаю интервью молодых ребят из «Звезды» — все говорят, что прошли бы нас. Возможно, да, возможно, нет. Сейчас что угодно можно говорить, никто не знает, как было бы на самом деле.

— В принципе, были такие мысли: что если мы пройдем «Звезду» с этой их системой, условно, «бей-беги», то все шансы были бы. Не помню, на кого мы дальше должны были бы выйти. Но со «Звездой» были шансы 50 на 50. Они в первой игре от нас «отскочили», когда мы за сорок секунд до конца в пустые ворота не попали. А во второй мы выиграли — и они, наверно, подумали: «что-то, блин, не то». Какая-то нервозность у них появилась. Не могу сказать, что мы бы точно на сто процентов их прошли — одно дело говорить, другое играть. 50 на 50.

— Даже не знаю. Ну, вот защитники Ерохин, Ислямов — думаю, их именно парой хотели взять. Если мне память не изменяет, они большую часть сезона вместе играли. Смиряга почему в Тольятти — это лучше у него спросить. А вот мы с Пашей Здуновым — тут обоюдное решение, и руководство «Лады» хотело, и мы как-то с ним сориентировались, было желание продолжить играть вместе.

— Мы, кстати, как раз не успели ничего запланировать. В конце января думали бронировать путевки в Турцию, но не стали, и это к лучшему — я потом узнал, что у людей проблемы с возвратом денег. Многие, кто заказал, попались на этом — так что слава богу, что мы не стали бронировать. Ну, и раз уж в этом году без морей и Турций, все равно надо немножко отвлекаться. Съездили семьей на пару дней в Абзаково, это курорт в Башкирии недалеко от Магнитогорска. А так, особо никуда не выезжали. У нас в регионе все дома, дачи на природе, которые сдаются в аренду, были заняты, все забито, туда не попасть.

— Детские площадки были закрыты, но сейчас много средств всяких — беговел, самокат, все купили ему, чтоб на улице носился. Катается, бегает, ему все интересно, активный такой паренек. Занимаемся с ним, обучаем, он много повторяет. Говорить учится. Не скажу, что он прямо с клюшкой бегает постоянно или на ролики встал — такого нет, но все постепенно, растет и развивается. День рождения недавно был, теперь у него вообще куча всего разного, всем подряд занимается, рисует на доске, на бумаге, да где только не рисует, слава богу, что не на стенах.

— (задумался) Он пока не знает таких слов и не может попросить нарисовать динозавра. Но, если честно, вряд ли у меня получится.